– Я снова тону в посторонних мыслях. Должна оставаться в собственном сознании, но они так влияют. Влияли, так скорее. Сейчас всё немного по-другому. И я снова уронила те очертания нашего прекрасного мира. Может и не я роняла вовсе, может их просто забрали? Ты ведь знаешь о ком я говорю, ты знаешь, Уни, Роза и Ник. Трое доблестных серых существ, ты знаешь, ты знаешь они виновны во всем. Виноваты во мне. Я подчинилась их окутывающим объятиям и сдалась, я ведь и не думала сопротивляться. Они твердили что-то о свободе, о чистоте, о легкости, а я верил. Скорее, я просто поддалась им. Пусть они и не обладали никаким напором, имели слабое влияние, но, ты ведь знаешь, никто меня так не любил. Меня, в общем-то, никто никогда не любил. Словно прохожие взяли к себе, обняли, подхватили на руки и прижали к своей серой прохладной груди. А ты ведь знаешь, для меня тогда это была сама теплая грудь Розы. Собственно, и сейчас она будет самой теплой. Я подарила свой обмерзший поцелуй Нику, а Уни подарила мне руки. Я держалась за нее, хотела держаться, только эти руки были немного другие. Не те, что я протягивалатебе, эти руки наоборот подхватывали меня с колен и бросали в пропасть. А пропасть на тот момент была самым теплым и уютным местом. Там мне никогда не говорили здравствуй или доброе утро, нет, там было тихо. Только мои частые никчемные всхлипы обрывали эту тишину. А Ник подбивал на эти всхлипы. Он был уверен, что пока я пропитана ненавистью, пока я состою из ненависти, я хоть как-то существую. Роза напрочь запретила мне верить прохожим и дарить им что-то. Что-то из того внутреннего, что-то яркое и чистое. Уни пыталась поглотить это, но я спрятала маленький кусочек. Мне показалось, что эта забавная светящаяся штука сможет помочь кому-то. Ты ведь знаешь, я люблю выдирать из себя важные части, выдирать с болью, со страданиями, с изливающейся кровью, и отдавать. Не столько я глупая, сколько наивная и доверчивая. Мне говорили, что это от противоречивости и в силу моего возраста. Они пыталась избавить меня от этого, Роза топила весь внутренний свет, а Ник стремительно пожирал изнутри, он давно имел вход в меня. Ты ведь знаешь, я люблю устраивать день открытых дверей. Ник пробрался и принялся обдирать стенки входа к душе. Он бесился, я ведь такая доверчивая, а душа заколочена. Не зря же. Скоро я расскажу тебе больше. А пока, спи, волшебный, спи. Ты ведь знаешь, ты знаешь их, те трое серых существ Уныние, Разочарование и Никчемность. 
Стало совсем темно. Не просыпайся, пожалуйста, не просыпайся. Мне не страшно. Только ты не просыпайся.