– А, ведь никто не держит обещаний. Разве что какое-то время. Какие-то незначительные обещания в духе мимолетных прикосновений, но не больше. Знаешь, даже я. Даже я не сдержала сотни своих режущих ярких обещаний. Я говорила о какой-то дружбе, что-то о привязанности, о важности, нужности. Я врала. Слишком много и часто, и в большинстве случаев, я врала самой себе. Я слышала себя в вечной тяге к одиночеству, хотя слова твердили об обратном, слова твердили о страхе перед пустотой. И знаешь что? Теперь опустело всё. И все. И везде. Но теперь не страшно. Потому что опустело внутри. И как бы смешно не казалось – опустела я. Именно опустела как та твоя треснутая фарфоровая кукла на книжной полке, где ты и книги не хранишь, пусть я никогда и не видела. Вначале это казалось забавным, а теперь я пытаюсь заполнить себя каждым Прохожим. Немудрено, что теперь я так избита, и раны эти не заживают, а шрамы взяли свойство кровоточить. Ты можешь говорить о какой-то тишине, но я и так шепчу тебе свою боль. 
– только ушедшие берут верх надо мной. их ведь так много. а воспоминания такие тяжёлые.
 – Я никому не говорю, но мой месяц стал месяцем потерь. Поделившись чем-то важным я влюбилась  в пару Прохожих. И перестала их считать чем-либо холодным и мимолетным, я увидела в них примерно то, что заметил в тебе на второй день. Неутолимый интерес, немного тяги и какое-то теплеющее добро. И вот, в итоге я осталась одна. Если ты хотя бы представляешь, что именно произошло, то я потеряна в догадках. Теперь я засыпаю с рассветом, засыпаю устав от собственных мыслей. Я не хочу думать, не хочу помнить, а главное – меня тошнит от тягучего стремления к теплу, что терпится внизу живота. Темно и пусто – вот как стало с их уходом. Ни один теплый волшебник не утаит на секунду это чувство. Знаешь, словно выдрали из тебя граблями четверть левого легкого и задели так сильно правое. Не дыши. Где-то в груди находятся твои воспоминания. Ведь в моем горле они режут не меньше твоих, но, я все равно не скажу тебе об этом вслух. 
– Стало так темно и тихо.
– Мы что-то увлеклись. Сбежав на окраину мира мы продолжаем находится в той реальности. Пока не отпустили эту боль. Мы вообще когда-нибудь забудем? Ведь и я не отпущу. И ты не отпустишь. Как бы не уляжется, не утихнет, не перестанет душить. И этого я тоже не скажу тебе вслух. Спи, принц.